(кстати, "Болгария" он произносит как "балдалия", поэтому в сентябре я долго не могла понять, куда же он ездил)).
"Мальчик В.", - говорю я, - "Болгария - это далеко и дорого".
"Ничего, моя мама за тебя заплатит. Хотя нет, мама наверное нет. Но мой папа точно заплатит! Поехали!"
Вчера вышел он после болезни. Сидим все, книжку читаем, а он вдруг встаёт, подходит и обнимает меня за шею. А потом начинает сильнее сжимать.
"Мальчик В., а что это ты делаешь?" - как бы невзначай интересуюсь я.
"Я тебя душу", - отвечает он.
"А зачем же ты меня душишь? Вот умру я, и не будет меня больше".
"Хммм..." - задумчиво говорит мальчик В. - "Да, тогда я лучше другую воспитательницу задушу. И маленького братика, когда он родится".
Договорились с ним, что пусть он сначала даст братику вырасти, а потом уже посмотрит, надо его душить или нет.
Они у меня, кстати, пока не ругаются никак ни на кого. Если что-то не нравится, или визжат, или сразу бьют.
А вот у девочки Н. есть две старших сестры. Поэтому девочка Н. узнала слово "дура" и теперь постоянно его использует.
"Маришка", - зову я одну нашу девочку, - "Не лезь на шкаф, не надо. Ой, и с горки вот так не свешивайся, это опасно. Ой, Маришка, а иди-ка сюда! Маришка! Мари-и-ишка!"
Девочка Н. поднимает голову от книжки, которую она листает, и меланхолично произносит: "Дура эта твоя Маришка!"
Родители ещё бывают прекрасные. За одной девочкой пришли папа с мамой, и пока мама её одевает, папа расспрашивает, как девочка себя ведёт.
"Да нормально ведёт", - рассказываю я. - "Если понравится что-то, немедленно идёт и отнимает это; если что-то пытаются отнять у неё - визжит и дерётся".
"Ну да, ну да", - с серьёзным видом кивает папа, - "Что дома видит, то и здесь повторяет, ну конечно..."
Смотрю на него - и начинаем хором ржать. С тех пор всё думаю, надо ли было предупредить, чтобы не пробовал так шутить с другими воспитателями - мы же народ прямолинейный и шуток, как правило, не понимаем :) Ну и вообще - линия сгиба, все дела...
