Всё бы ничего, и навещание её - дело уже привычное, но внизу нас ждал сюрприз: мы спустились в 19.03.
А гардероб закрывается в 19.00.
То есть вот заканчивается у гардеробщика рабочий день, он запирает раздевалку, кладёт ключ в карман и со спокойной совестью мгновенно
Я-то ничего, поздно приехала, ходила с курткой в руках; а вот Александру Порфирьевну и Лизавету охранники пытались отправить домой без курток: мол, завтра с утра приходите и заберёте.
Потом подтянулись ещё две женщины, которых тоже не вдохновила перспектива добираться домой практически в чём мать родила.
Ключей у охраны не водится почему-то.
"Лизк, а может, перелезешь?" - спрашиваю.
Лиза покорно лезет на подоконничек раздевалки, но за этим занятием её видит один из здоровенных охранников и стаскивает вниз.
"Да ладно, я могу, я правда могу", - лепечет Лиза.
"Жаль, девушка, что вы не гимнастка", - скептически замечает охранник.
Лиза молча отошла в сторонку, сделала стойку на голове и прошлась колесом.
Прямо в том виде, в каком в Общественной палате сегодня была: блузка, брюки, каблуки.
Правда, полезла в итоге всё же не она, а девушка выше Лизы ростом и весом 45 кг: нашлась такая в дебрях больницы.
А меня подмывает написать вам гадостей о том, как мы сегодня ходили в Общественную палату, но вам, говорят, уже надоела чернуха в этом журнале. Так что можно вместо этого почитать Лизины розовые сопли. (Кстати, про администрацию Псковской области там чистейшая правда. Я и так после личного знакомства обожала Максима Жаворонкова и Романа Романова, но пообщавшись сегодня с товарищами из Общeственной палаты, с удесятерённой силой оценила адекватность псковских чиновников и преисполнилась ещё большей к ним благодарности. Ура им всё-таки!).
